Биография Нины Кухарчук, советской первой леди, объясняющая, почему элегантность для супруги главы государства — совершенно не главное: «Молодая жена, а потом и мать, даже не думала похоронить себя в трудном, не знающем электричества и водопровода, быте. Её пригласили в Москву учиться дальше, в академии Крупской — она съездила и поучилась. Поехала потом в Киев преподавать политэкономию — что же, работа есть работа, и Хрущёв едет следом за женой. Её карьера явно лучше, так что выбор, Донецкая область или Киев, даже не стоял».

Как выкручиваются российские издатели, если в книге упоминаются темы ЛГБТ — изменение возрастной маркировки, цензура текстов и суды с Роскомнадзором: «Издатели признают, что у манипуляций с маркировкой есть свои издержки. «18+» автоматически приводит к исчезновению книги из детских отделов, то есть сильно сокращает аудиторию, которой она адресована, а значит, объём продаж. «Как ни объясняй, что „18+“ на обложке ничего не значит, книга в детский отдел не попадёт — мы издательство детской и подростковой литературы, и основные наши потребители находятся именно там, — говорит Мария Орлова. — Если наша книга оказывается во взрослом отделе, это гарантирует ей отсутствие продаж — она будет выглядеть „детской“ и своего читателя не найдёт, её просто не заметят. От каких-то книг мы вынуждены отказываться, так как понимаем, что их ждёт  печальная судьба»».

Интервью с литературоведом о том, как раскрывалась тема секса в русской литературе, а скорее о том, как эта тема закрывалась и почему на русском языке редко прямо говорят о сексуальности: «Вообще, если представить литературу как человека, то 90-е и конец 80-х — это подростковый период, когда все интересно попробовать. Ерофеев, Сорокин, Пелевин, тот же Лимонов. Потом этот подросток вырос. И если вы возьмете книгу Улицкой, например, то у нее полно сексуального в текстах, но это не выпячивается, не ставится во главу угла, это уже более взрослый подход. Большая русская литература, на мой взгляд, освободилась от того, что нужно все попробовать. Секс уже стал более общим местом. Над ним можно смеяться, это уже воспринимается как то, что присутствует в нашей жизни и о чем можно поговорить. Как что-то нормальное».

Колонка Виктора Грема о травме, одиночестве и о том, как, выйдя из нормативной матрицы, он столкнулся с новой нормативностью среди гомосексуальных людей: «Я был в отношениях с человеком, который постоянно говорил о важности доверия. Он не знал, что меня беспокоит и съедает изо дня в день, а я подавлял в себе свои чувства, по привычке делал вид, что всё хорошо и «улыбался». Но в определенный момент эмоции просто захлёстывали, и тогда я совершил перед ним камин-аут. Я сказал, что у меня булимия, но не получил никакой реакции. Он не воспринял это всерьёз. И я понимаю, почему. Тема расстройств пищевого поведения озвучивается в беларусской реальности очень редко».

Анастасия Барышева пыталась выяснить, есть ли в Москве секс за 40, опрашивая своих знакомых одиночек и семейных, и пришла к выводу, что пациент скорее жив, ну а истории подобрались занимательные: «Кстати, в моем кругу я мало наблюдаю взрослых мужчин с молодыми девушками. Ну есть один — развелся и пошел по рукам. Но как-то все его жалеют, горемычного, хотя он, наверное, чувствует себя героем. Видно, что он боится старости, и видно, что девушки с ним из-за денег».

Участники проекта «Третий возраст» провели многочасовые интервью с людьми старше 90 лет в Москве, Астрахани, Хакасии – социолог Дмитрий Рогозин рассказывает, сколько всего можно узнать, в том числе о сексе и личной жизни, если поговорить с долгожителями: «Еще меня удивило, что в домах стариков почти нет книг. Однажды я разговаривал с женщиной, которой около ста лет, на фоне ее огромной библиотеки. В какой-то момент она с болью провела рукой по книгам и сказала, что не может читать, что знает все эти корешки, потому что работала библиотекарем, но теперь хочет все это отдать. И тут она сказала, что ей недавно прислали книгу и это было огромное счастье. Она протянула мне Евангелие, там был крупный и жирный шрифт. И я понял, что весь наш книжный мир сам отдалил пожилых от чтения. Выходит, это не они замыкаются и не хотят жить, а мы сами отрезаем их от доступной среды. Сразу думаешь о планшете, там можно поменять шрифт. Но я не видел 90-летних, которые орудовали бы планшетом».

Профессор Анна Темкина рассказывает об истории гендерных исследований в России, начиная с 80х годов, о том, что изучают и что видят социологи и антропологи в стране сегодня: «Сейчас один из центральных векторов гендерной политики — это консервативный поворот. Благодаря Милонову и Мизулиной все общество узнало, что такое гендер, «чем он опасен», поскольку в антигендерном повороте формулируется то, что гендерные исследования разрушают семью и нацию, а сам гендер определяется как свобода выбора сексуальной идентичности и продвижение прав ЛГБТ. И хотя это придумали не российские консерваторы, они очень активно продвигают данные идеи. Одним из последствий становится то, что молодые исследователи все более хотят разобраться в этой тематике, прочитав классические тексты и современные академические дебаты, проведя собственные исследования. Не так давно слова «гендер» не знали, последствием этого был эссенциализм, в том числе в социальных науках, да и до настоящего времени и социология, и антропология во многом нечувствительны к гендерному измерению, связанному с властью и привилегиями».

Статья о той стороне жизни декабристов на каторге, о которой не рассказывали в школе на уроках литературы: «Молодые мужские организмы, не измождённые тяжелым физическим трудом, требовали любовных утех. Получить их законно могли лишь те, к кому в Сибирь приехали жены. Холостым приходилось вертеться. Как вспоминал Завалишин, «в 3-м каземате на крутом косогоре построил избушку Ивашев, прикрывая настоящую цель будто бы приготовлением к побегу, чем надувал других и приятель его Басаргин, когда в сущности дело шло просто о том, что в этот домик очень удобно было приводить девок». Чтобы обуздать сына, богатейшая мать Ивашева договорилась с дочерью гувернантки, француженкой Камиллой ле Дантю, и та за крупную сумму согласилась выйти замуж за каторжанина, которого в глаза не видела. В 1830 году она приехала в Сибирь, где вскоре и сыграли свадьбу».

Журналист изучил методики увеличения пениса, кое-что попробовал на себе, и выяснил, что даже адепты специальных упражнений, кажется, не очень верят в собственный успех — и все равно усердно растягивают и подвешивают: «Основной принцип НУПа — увеличить объём крови, которую может вместить половой член, видимую длину и обхват органа. Это, по мнению практикующих, достигается за счёт систематического наполнения пещеристых тел пениса («сосудистые» упражнения типа джелка) и механического растяжения тканей. Кто-то по-прежнему считает, что он качает некую мышцу, существование которой в половом члене мужской особи homo sapiens научно опровергнуто».

Леонид Каганов рассуждает о новой волне спама, авторы которого пугают получателей тем, что якобы могут разослать всем доказательства просмотра вами порнографии — теоретически технологии скоро позволят создать любое видео с вашим участием — вопрос в том, как этому противостоять: «Что мешает жуликам найти где-то видео/фото вашего лица перед монитором (например, позвонив по Скайпу и вызвав на видеочат), затем подстыковать сбоку любое порно (лучше совсем неприемлемое и уголовно наказуемое), и после состряпать такой видеоролик, шантажируя уже предметно этим? Справа — ваше лицо перед монитором, оно куда-то глядит, моргает, кажется даже что-то шепчет. Слева — ад, хардкор, угар, содомия и педофилия. Полюбуйтесь только, что он смотрит в сети! Да и зачем видео — хватит и просто фотки. Слева вы, справа контент, на обоих половинах проставлено одинаковое время суток, снизу обличающая надпись с вашей фамилией».

Марьяна Скуратовская, специалистка по истории свадебной моды, пишет о том, почему писателям не стоит злоупотреблять сценами «разрывания корсета» в исторических романах, и подмечает другие забавные ляпы: «Так вот, платья шились так, чтобы сидеть точно по фигуре, затянутой в корсет. Ты поди его надень прямо так, без корсета! Причём корсет ещё и играл функцию поддержки для груди. То есть полная и, надо полагать, с пышным бюстом женщина «натягивает» вечернее платье с вырезом (через голову, наверное? из стрейч-бархата? застёжки-то сзади, а одевается сама, без горничной... внимание, сарказм!) на голое тело. Ух. Хорошо, что всё-таки надела, повезло. А сверху потом пальто — и правильно! Прикрыться».

Большая подборка рассказов девушек о своих шрамах, о том, как они их получили, стесняются ли они их или нет, посвященная появлению принцессы Евгении на публике в платье, открывающим заметный шрам: «В детстве я была пацанкой и считала, что шрамы украшают и девчонок тоже, и гордилась. Потом просто привыкла, они не казались чем-то неестественным, поэтому в голову не приходило скрывать. Сейчас понимаю, что это очень заметно и производит ненужное впечатление, нооо очень не люблю длинные рукава поэтому не скрываю тоже. Но в последние два года старалась особо не загорать, чтобы шрамы не становились ярче. И все чаще думаю зашить. Этой зимой зашью, наверное. Хотя, если честно, жалко».

Статья о фиксерах — людях, которые помогают знаменитостям сберечь и защитить репутацию, если, конечно, те не совсем уж перегибают палку, если сам фиксер не попадает в тюрьму или – как сегодня – если им не мешают вездесущие соцсети: «До прихода в MGM Говарда Стриклинга знали как весьма проворного журналиста. Работая на студии, он не только крепко держал в узде прессу, но и занимался профилактикой инфоповодов. Например, он и Мэнникс организовывали тайные аборты для Джин Харлоу, Джуди Гарлэнд, Ланы Тернер и других звезд студии. Чаще всего Стриклинг приводил девушек на процедуру под вымышленными именами. Иногда он даже просил подменить запись о процедуре. Так, актриса Джанетт МакДональд официально лечилась от ушной инфекции. Другой пример связан с актером Спенсером Трэйси — у него были большие проблемы с алкоголем, и Стриклинг об этом знал. Поэтому он создал целый отряд, который ходил с Трэйси по пятам. В спецназ по предотвращению пьяных проделок входили водитель, врач и четыре телохранителя».

Отрывок из книги историка Наталии Лебиной «Пассажиры колбасного поезда», посвященный интиму в жизни советских граждан, как его изображали в кино и литературе: «В начале 1960-х уже позволяла себе подшучивать над ханжескими взглядами на отношения мужчин и женщин советская сатира. Особенно доставалось учителям, в среде кото­рых традиционно много консер­вато­ров. В журнале «Крокодил» в 1962 го­ду, например, была размещена изошутка Льва Самойлова. На первом рисунке изображалось заседание педсовета. Директор сообщал колле­гам: «Завтра десятиклассники идут в театр. Примем меры предосторож­ности!» На втором рисунке учителя в афишах спешно меняли слово «любовь» на слово «дружба», «уваже­ние»: «Коварство и любовь» — на «Ко­варство и уважение», «Любовь Яро­вая» — на «Друг Яровая», «Любовь к трем апельси­нам» — на «Уважение к трем апельсинам», «Любовь с пер­вого взгляда» — на «Дружба с первого взгляда»».