Как сделать каминг-аут на работе? 5 историй: «Перед Новым годом организация устраивала корпоратив в ресторане. Директор производства хотел банкета с пафосными тостами, ходил с микрофоном и приставал то к одному, то к другому сотруднику. И меня осенило: вот он, тот самый удобный момент!»

История «зайки»: «Об этом можно писать много, но я хотела вспомнить историю, когда молодая, амбициозная журналистка Глория Стайнем пошла работать под прикрытием и показала изнутри все уродство сети клубов-ресторанов Плэйбой. Она раскрыла всю правду о сексуальной революции «для женщин», которые вкалывали на условиях рабынь на работе, которая в то время активно пиарилась как вакансия мечты и идеальный заработок для молодых, амбициозных и раскрепощенных девушек нового поколения».

Как понять, что вас абьюзят? И что делать, если абьюзер — вы: «Не стоит путать эмоциональное насилие с конфликтом. Если вы повздорили с партнером, другом, начальником, один накричал на другого и это случилось единожды, говорить об абьюзе нельзя. «Абьюз предполагает, во-первых, что один из конфликтующих заведомо сильнее, во-вторых, систематичность», — поясняет психолог, специалист по работе с травмой, насилием и депрессией Зара Арутюнян».

Секс и ярость сукебан: как женские банды Японии 70-х стерли грань между эксплуатацией и эмансипацией: «В Токийское объединение шоплифтерок входило порядка 80 девушек, а крупнейшее объединение сукебан — Женский преступный союз Канто, куда в том числе входили токийские группировки, — насчитывало ни много ни мало 20 000 девушек со всей западной Японии. Для сравнения: в рядах японской мафии якудза, не принимавшей в свои ряды женщин, на тот момент состояло около 100 000 человек — при том что история якудза насчитывала четыре века, а взлет и падение сукебан заняли всего два десятилетия. Как и якудза, союз Канто поддерживал жесткую внутреннюю иерархию: у него было подобие совета директоров и даже свой бухгалтер».

Автор глобального исследования о #MeToo — про харассмент в Антарктиде, феминизм в Аргентине и «дело Слуцкого»: «Во многих странах первыми заговорили журналистки. А если не журналистки, то женщины из академической среды. Женщины с более привилегированным положением в обществе, с карьерой, высоким уровнем образования, осознанностью, пониманием собственной силы. Женщины, которые знают, что у них есть право не молчать. Но нередко тем, кто осмелился говорить, приходилось уезжать из своей страны. В главе о Японии мы рассказываем об истории тележурналистки Сиори Ито (Сиори Ито стала символом движения #MeToo в Японии, выиграв иск по обвинению в изнасиловании Нориуки Ямагучи, руководителя вашингтонского бюро телекомпании Tokyo Broadcasting System Television Inc. — Forbes Woman). Она подверглась настоящей травле, угрозам, слатшеймингу. Подавляющая часть общества посчитала, что она сама была виновата в том, что произошло. И она была вынуждена эмигрировать в Лондон, чтобы просто сбежать от всего этого кошмара».

Почему девочкам полагается сценарий, а мальчикам — свобода: «Для девочки с рождения был прописан общественно одобряемый сценарий: мамина помощница — маленькая хозяйка — невеста — жена — мать — мать — мать — хозяйка, хранительница очага, муза и тыл — бабушка. Современный феминизм… нет, увы, не стер сценарий, а лишь дополнил его альтернативной веткой: ученица — студентка — аспирантка — карьеристка — успешный работник — начальник — успешная богачка. Предвидя возмущенные возгласы: при этом во второй сценарий можно вписать и мужа. И детей — не возбраняется. Суть в другом. Так или иначе, девочке предполагается пройти определенные стадии развития. И на каждому этапе общество строго и с прищуром оценит: нормально справляется или так себе?»

Мнение социолога Анны Темкиной о поиске средним классом себя: «Наше общество — это своего рода «слоеный пирог», с перемешанными слоями и социальными трендами, от которого очень трудно «отслаивать» ясное понимание мнений и позиций, опираясь на которые, в свою очередь, можно было бы начать «переговоры» по поводу смены общественных норм. В этом «слоеном пироге» одновременно присутствуют и прошлое, и настоящее, и будущее. Критика, включая и вполне архаичную (прошлое), начинается в тот же момент, когда только формируется «объект критики» (настоящее) или даже раньше, чем он сформировался (будущее) — Анна Темкина Социолог, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге, со-директор программы гендерных исследований никакой политики противодействия харассменту в России еще нет, а ее критика уже эмоционально бьет через край».

Куклы-реборны похожи на застывших младенцев, но есть женщины, которые относятся к ним как к живым: «Специалисты считают, что причина любви к реборнам — окситоцин. Этот гормон отвечает за эмоциональную привязанность и снижает тревожность. Попадая в организм ребенка с молоком матери, он создает между ними эмоциональную связь. Пока точно не установлено, но вполне возможно, что окситоцин может выделяться в организме женщины, если она держит на руках реборна. Тем более что силиконовые куклы обладают всем необходимым».

Как женщины становятся невидимыми во времена кризиса: «Когда на четвертой Всемирной конференции ООН по положению женщин, проходившей в Пекине в 1995 году, Хиллари Клинтон решила заговорить о правах женщин, в правильности ее решения усомнились даже члены американской делегации. «Мне говорили: ‚Администрация США не считает эту тему заслуживающей первоочередного внимания. Права женщин — это хорошо, и хорошо, что они вас волнуют, но если первая леди Америки вдруг заговорит о правах женщин, этот вопрос заслонит другие важные вопросы — распад СССР, переходный период, переживаемый бывшими советскими республиками и странами Варшавского договора, события в Руанде и Боснии. В мире столько других проблем — может быть, стоит начать с них?‘»»

Мониторинг любви: как ученые предсказывают будущее пары: «Вы считаете, что кредиты слишком дороги. Это потому что вы еще не видели процентную ставку за нанесенную партнеру обиду. Готтман расчитал ее на основе многолетних наблюдений в своей ‚лаборатории любви‘. Ее размер — 500%. Не считая процентов, которые набегают, если вы тянете с расчетом. В близких отношениях лучше покрывать долги сразу. Принцип простой: чтобы компенсировать причиненное партнеру огорчение, например, загладить обиду, впечатление от спора или невнимательного отношения, нужно доставить ему в среднем пять равноценных положительных эмоций».

Зачем публично обсуждать случаи домогательства, насилия и абьюза? Объясняют гендерная исследовательница и психолог: «Насилие любит тишину — автору насилия важно подавить, подчинить, получить власть и контроль, ни один преступник не любит открытости. В случае с харрасментом вопрос открыт, понимали ли люди, что применяют насилие. Возможно, они этого не знали, но, тем не менее, их действия наносили другим травмы. Тем более важно сейчас об этом сказать и обсудить. Мне кажутся важными комментарии других девушек, которые говорят: ‚Со мной происходило то же самое‘. Они понимают, что они не одни, что проблема не в них».

Когда однополая любовь оказалась вне закона, где знакомились гомосексуалы дореволюционного Петербурга и каковы корни российской гомофобии: «При Рюриковичах и первых Романовых гомосексуальность считалась скорее шуткой, нежели преступлением. Исследователи полагают, что распространение в Древней Руси мужеложества и связанных с ним ‚забав‘ — это отпечаток языческого прошлого, когда к оргиям и нерепродуктивным половым актам относились лояльно. Слабые институты ранней православной церкви не смогли совладать с древними обычаями, как и выгнать из крестьянских изб домовых с языческой родословной».

Гендерные предрассудки поддерживаются людьми, которые не верят в их актуальность: «Исследование проходило среди людей, работающих в сфере ветеринарии. В его первой части руководителям компаний и лабораторий были даны одинаковые характеристики условного работника. Единственное различие было в имени: одним руководителям гипотетического сотрудника представили как Элизабет, другим — как Марка. Большинство менеджеров оценили работника мужского пола как более компетентного и рекомендовали назначить ему более высокую заработную плату. Разрыв в предлагаемой зарплате для мужчин и женщин составил в среднем 8%. Наибольший вклад в формирование такого разрыва внесли как раз те респонденты, которые были уверены, что в их профессиональной сфере нет никакой гендерной предвзятости. Те управленцы, которые считали, что подобная проблема в отношении мужчин и женщин действительно актуальна для их сферы, как раз ‚назначали‘ работникам разного пола примерно равную зарплату».

«Проблема не в том, что убили трансгендера, а в том, что убили человека»: как Фонтанка привлекает внимание к материалам с помощью т*персон: «Употребление неверных гендерных обозначений называется мисгендеринг, для транслюдей это означает отказ в принятие их идентичности, Диана Кудряш пишет об этом явлении так: “ для многих трансгендерных людей мисгендеринг, как правило, является крайне болезненным, поскольку по сути обесценивает и нашу идентичность, и наш опыт, и возможные приложенные в рамках трансгендерного перехода усилия. Это тот случай, когда мисгендеринг по-настоящему ранит».»